Напечатанный рассказ

В ноябре прошлого года, приехав в село Баргузин, я зашел в столовую. Здесь мое внимание привлек коренастый, среднего роста мужчина. Скуластое лицо в глубоких морщинах. Почти белые брови свисали на глаза. Человек показался мне знакомым.

Я пристально вглядывался в него и лихорадочно вспоминал. Где же я его мог видеть?

Он первым сел за столик. На мой вопрос, можно ли сесть рядом, мужчина утвердительно кивнул головой. «Где же я тебя видел?» – мучился я и, не выдержав, спросил:
– Скажите вы здешний?
– Да, здешний, – делая ударение на «ш» ответил он и посмотрел мне в глаза.
– Дьявол! – чуть было не закричал я. Да это был он! Тут же мысли унесли меня в далекое прошлое.

9 АВГУСТА 1945 года... 138-я отдельная разведрота, 13-й морской бригады на торпедных катерах была высажена вблизи северо-корейского города Сейсин, чтобы корректировать огонь наших кораблей. Высадились мы сравнительно удачно. Сто двадцать человек, вооруженные автоматами, ручными пулеметами и гранатами, под покровом темноты ушли в горы. В скалах установили две рации. И весь день десятого августа наносили на карту все, что подлежало обстрелу. А когда подошла наша эскадра с десантом, передали, где расположены огневые точки и войска противника.

Спустя 30-40 минут город, скрытый предутренней темнотой, озарился ярко-красным заревом. Били и корабельные орудия, и «катюши», установленные прямо на палубах кораблей. Горели военные объекты. Взрывались склады с боеприпасами. Уцелели лишь мирные кварталы города. С рассветом японцы запеленговали наши рации, решили рассчитаться с нами за дерзость.

Целые сутки самураи преследовали нас. Прикрывая друг друга, мы отходили, и с большим трудом 12 августа удалось прорваться к своим. Вынесли шесть человек убитыми, одного тяжелораненого.

Когда пришли на командный пункт бригады, узнали, что вся бригада уже высадилась. В нее входило четыре стрелковых батальона, минометная рота, отдельная пулеметная рота, несколько танков «Т-З4», бронетранспортеры и другие подразделения. Участок фронта, который занимала наша бригада, был большим. В полдень с командного пункта бригады открылась сильная винтовочная стрельба. Японцы с криками «банзай» кинулись на моряков. От места схватки до КП бригады было всего 300-400 метров, а до берега бухты не более двухсот. Положение становилось опасным. Всем, кто находился в резерве, было приказано занять оборону полукольцом, выдвинувшись вперед. Это для того, чтобы в случае прорыва не допустить японцев к КП бригады. Танки и бронетранспортеры, укрывшись за выступами скал, заняли оборону, а между ними рассредоточились моряки резервных подразделений. Наша разведка тоже заняла оборону. Бой разгорался все сильней. Японское командование, видимо, узнало, что именно здесь находиться КП бригады и стремилось захватить его.

Комбриг вызвал командира крупнокалиберного пулеметного взвода и приказал поддержать товарищей огнем.
–Патроны не жалеть! – был приказ.

Мы в бинокль наблюдали за этим боем. Видели, как командир пулеметного взвода под градом пуль носился от одного пулемета к другому. Рядом со мной лежал разведчик, старшина второй статьи Дорошев. Глядя на этого смельчака, он во всю мощь закричал: «Что ты делаешь, дьявол!»

– Не услышит! – сказал я.
– Знаю, – убирая от глаз бинокль, ответил Дорошев и зло добавил:
– Убьют ведь дьявола! Смотри, они по нему разрывными садят.

Когда японцы, убедившись в своем бессилии, стали отходить, усталые и измученные вернулись пулеметчики, неся убитых и тяжелораненых товарищей.

Я подошел к их командиру. Он еле держался на ногах. Китель был весь изорван. По грязному лицу стекал пот. Без головного убора, держа в правой руке автомат, он смотрел на меня, не понимая, что от него хотят.

– Внештатный корреспондент бригадной газеты, – повторил я. – Скажите, как ваша фамилия?
– Лысцев Владимир,– ответил он и, махнув свободной левой рукой, ушел за своими товарищами.

Через несколько дней я принес в редакцию своей газеты два небольших рассказа: «Два дня «в гостях» у самураев» и «Дьявол». Редактор, ознакомившись с рукописями, сказал:

– «Два дня...» мы, пожалуй, напечатаем. А вот «Дьявол»…
Он развел руками и добавил:
– Это будничный эпизод. Их так много, что у нас нет возможностей.

И он снова развел руками. Долго я потом носил своего «Дьявола» в полевой сумке. Уже не помню, как именно он был написан. Но в моей памяти отчетливо сохранился тот бой. И человек в рваном кителе, по грязному лицу которого вместе с потом текли слезы о погибших товарищах.

И вот спустя двадцать три года передо мной сидит мой герой. Мы молча смотрели друг на друга. А когда я спросил его:

– Вы помните бой у КП бригады 12 августа 1945 года?
– Да, – ответил он, меняясь в лице. – А вот вас я не могу узнать.
– Когда вы выходили из боя, к вам подходил корреспондент, помните?
Глаза его широко раскрылись и он дрогнувшим голосом спросил:
– Так это были вы?

И уже как мог спокойнее стал расспрашивать о моей жизни. Поинтересовался и я дальнейшей судьбой героя. От него узнал, что после армии работал заведующим отделения, затем несколько лет секретарем парткома совхоза. Учился. Сейчас работает инженером-мелиоратором совхоза. Живет в селе Большое Уро Баргузинского района. Четверо детей. Сын в армии, дочь в институте, второй сын учится и дочка на будущий год в школу готовится.

Идя с ним по улице, я рассказал, почему не напечатали мой рассказ.

– Да-да, – быстро проговорил он. – Тогда это был просто будничный эпизод. А жаль, что про моих пулемётчиков не написали тогда в газете. Такие орлы погибли. До сих пор боль утраты не проходит.

Жаль и мне, что о вас, отважных моряках-десантниках, о героях той битвы не написала фронтовая газета. Но я пишу сейчас, спустя почти двадцать четыре года. Пусть узнают дети, каким был их отец в бою, пусть узнают товарищи, которые живут и работают рядом, о «будничных» эпизодах из боевой жизни коммуниста Владимира Лысцева!

Б. Федоров
г. Зима

Опубликовано в газете "Правда Бурятии" 7 мая 1969 г.